Идея создания Добровольческого коммунистического отряда (ДКО) возникла у двух членов руководства «Координационного центра помощи Новороссии» во время поездки на Донбасс в сентябре 2014 года. К тому времени КЦПН уже четыре месяца активно поддерживал поставками формы, медикаментов и разнообразного воинского снаряжения вооруженные отряды антифашистов в Донецкой и Луганской республиках. В начале сентября Петр Бирюков («Аркадич») и Алексей Марков («Добрый») совместно с ополченцем, жителем Зугреса с позывным «Доцент» предприняли поездку на территорию республик для координации работы Центра с контрагентами – рядом полевых командиров ополчения, среди которых были Алексей Мозговой и Александр Беднов.
В то время Ополчение находилось в стадии активного формирования, как водится в суматохе гражданской войны, кристаллизуясь стихийно вокруг харизматичных лидеров, заряженных теми или иными идеями. Как во время аналогичных военных конфликтов в Приднестровье или бывшей Югославии, русские бойцы организовывались либо в добровольческие, либо в казачьи части. Были подразделения, разделявшие правую или даже монархическую идеологию. Бирюков и Марков загорелись идеей создания боевой единицы под красным флагом, которая притягивала бы добровольцев с левыми убеждениями.

Вернувшись из поездки, Петр Бирюков озвучил эту идею на собрании актива КЦПН в Санкт-Петербурге. В его докладе содержался призыв не только создать боеспособный добровольческий отряд из коммунистов и социалистов, но и способствовать всеми силами делу построения народных социалистических республик в Новороссии. Эта цель при создании ДКО была заложена, как одна из основополагающих. Предложение было принято.
С начала сентября 2014 года КЦПН активно взялся за работу по организации отряда. Было утверждено официальное название: «Добровольческий коммунистический отряд», принято решение о том, что ДКО будет встроен в структуру механизированной бригады «Призрак» о чем достигнуто соглашение с Алексеем Мозговым; разработан отличительный шеврон отряда, выполненный в стилистике Красной Армии времен гражданской войны : синий ромб с вписанной в него алой пятиконечной звездой с серпом и молотом. Шеврон, впрочем, был двойным: ниже ромба нашивался уголок георгиевской расцветки, в стилизованном виде повторявший уже ставший привычным для Ополчения шеврон «Славянской бригады».

Вскоре Петр Бирюков уехал на родину, в Иркутск, и, совместно с московским блогером, известным как Иван Октябрь (IVANOCTOBER) занялся набором личного состава. Заботу о материальном обеспечении будущей воинской части взял на себя руководитель Санкт-Петербургского отделения КЦПН Александр Любимов.
Это был не легкий вопрос: стояла уже осень и, помимо обычного, вскоре людям должно было потребоваться зимнее обмундирование. Для эффективной боевой работы нужна была полевая связь и оптика (бинокли, прицелы, приборы ночного видения), хотя бы какое-то количество средств личной защиты (каски, бронежилеты), расходники: автоматные магазины, элементы питания, лекарства и перевязочные материалы, а также еще множество всевозможной необходимой на войне амуниции. Разумеется, оставался открытым вопрос вооружения, который не возможно было решить на территории РФ. Поэтому всевозможное военное снаряжение приобреталось с запасом, чтобы потом излишки можно было бы поменять на оружие и боеприпасы для бойцов.
Надо сказать, что Любимов (позывной «Акелла») справился с поставленной сложной задачей успешно: была приобретена форма российского армейского образца расцветки «цифра», специально для ДКО был разработан разгрузочный комплекс (комплекс «Боец») и заказан его пошив (впоследствии, вместо него был налажен пошив разгрузок типа 6ш104). Вопрос теплого обмундирования решился благодаря одному неравнодушному человеку, главе крупного питерского охранного предприятия (и его коллегам) которые купили для отряда 50 комплектов теплых охотничьих костюмов «Хамелеон», по 50 пар зимних и летних берцев, и такое же количество камуфлированных флисовых курток. В течение сентября-октября питерским и московским отделениями КЦПН так или иначе было запасено все необходимое для обеспечения отряда, предполагаемой численностью в 30 человек.

Оставался открытым вопрос командования: изначально предполагалось, что полевым командиром должен стать отставной кадровый офицер, желательно с боевым опытом, однако до самого отправления отряда подходящий человек так и не был найден. В конечном итоге командиром отряда был назначен Аркадич, поскольку он не только входил в руководство КЦПН и был одним из отцов идеи создания отряда, но и являлся офицером запаса, ранее служившим в мотострелковых войсках РФ.
Еще одним вопросом, о котором «болела голова» у руководства КЦПН была боевая подготовка добровольцев: уровень военных знаний у людей, писавших заявление на вступление отряд, как водится, был самым разным, от не плохого, до совсем никакого (причем последний опережал) и даже те, что проходили срочную службу в ВС РФ основательно подзабыли былые навыки. Активист КЦПН Андрей Блинский предлагал в качестве тренировочной базы свою дачу на реке Шелонь в Новгородской области, но от этого решено было отказаться в связи с удаленностью объекта. В конце концов, Александр Любимов договорился с центром военной подготовки «Резерв», занимавшимся допризывной подготовкой и курсами повышения военной квалификации о проведении ускоренного, недельного, курса для бойцов отряда. 27 октября 8 добровольцев получили обмундирование и приступили к занятиям, — это было ядро зарождающегося отряда ДКО. До того дня, когда красное знамя с серпом и молотом взовьется над освобожденными Дебальцево и Новогригорьевкой оставалось чуть меньше 4х месяцев.
Курс подготовки «Партизан», который проходили бойцы, был рассчитан на 7 дней очень интенсивных занятий, включавших в себя 2 дневный полевой выход. В программу занятий входили: тренировки по обращению со стрелковым оружием; тактические занятия парами и тройками на открытой местности и в помещениях; средства связи; топография и ориентирование; оказание первой медицинской помощи; минно-взрывные заграждения (типы, установка, обнаружение, снятие); тактика малых групп: передвижение, действие во встречном бою, оборудование базы, ночной марш и, в финале, маршбросок с препятствиями.

У отряда появился старшина: на эту должность был назначен активист КЦПН Норман. В процессе прохождения курса группа понесла первую потерю: на занятиях по тактике городского боя доброволец Алекс повредил ногу и выбыл из дальнейших тренировок. Тем не менее, он отправился в Новороссию вместе со всеми и, в дальнейшем, исполнял обязанности заведующего канцелярией отряда. Пока бойцы занимались учебой, происходил поиск транспорта для заброски отряда к границе с Новороссией. В конце концов, для этого был нанят автобус.
Боевой путь ДКО начался около 3 часов ночи со 2 на 3 ноября 2014 года. Вскоре стало ясно, что «разумная экономия средств», проявленная при поисках автотранспорта, выходит отряду боком: нанятая КЦПН развалина постоянно ломалась, в связи с чем в Москву группа, которую возглавлял Аркадич прибыла с 3 часовым опозданием. Это было тем более плохо, что в Москве должен был состояться организованный Ком. Партией митинг и передача отряду боевого знамени. В итоге, торжественное мероприятие состоялось около 10 часов вечера.
В Москве к отряду присоединилась еще одна группа добровольцев, во главе с Добрым, а также с московского склада КЦПН были загружены рации, ящики с медикаментами и автоматными магазинами. Часть груза передвигалась на пикапе Toyota Hilux, приобретенном КЦПН как разъездная машина ДКО. В пути, после отъезда из Москвы, бойцы провели двое суток: автобус постоянно ломался и под Ростовом встал окончательно. Пришлось срочно искать другой и перегружаться в него. Только к полуночи 6 ноября отряд достиг пограничного пропускного пункта в Изварино. Добровольцы переходили границу пешком, имея при себе только личные вещи: всё остальное имущество было перегружено на подошедший из-за «ленточки» транспорт и отправилось заранее подготовленным «коридором». Люди, перейдя на луганскую сторону, загрузились в ожидавший их ПАЗик и к 4 утра прибыли в Алчевск, где провели остаток ночи в учебке бригады «Призрак», урвав наконец пару часов сна на нормальных койках.

Питерская (собравшаяся в Питере, хотя там были бойцы из Иркутска, Екатеринбурга и других мест) группа состояла из 9 человек: Аркадич (командир) Норман (старшина) добровольцы Алекс, Додж, Бычок, Штатив, Юстас, Иркут, Дунай. В Москве и в Изварино к ним присоединилось еще 13 человек: Добрый (комиссар отряда), Волк, Немец, Бес, Росомах, Кок, Фокстрот, Степ, Виконт, Чай, Сафик, Хохол, Чукча. Таким образом, в ночь на 6 октября 2014 года «Добровольческий коммунистический отряд» в составе 22 бойцов и командиров вошел на территорию сражающейся Луганской Народной Республики. В то же утро, в учебке «Призрака» к отряду присоединился еще один доброволец с позывным Каир и их стало 23.
Местом расквартирования отряда в Алчевске стало 2х этажное здание бывшего родильного отделения городской больницы на Больничном переулке близ ул. Ленинградская. На первом этаже был расквартирован Гуманитарный батальон, занимавшийся преимущественно социальной работой: помощью сиротам и нуждающимся. ДКО достался второй этаж, а довольствие он получал из кухни Гум. Бата. Потянулись дни, в течение которых отряд занимался военной учебой (занятия по изучению различных типов стрелкового оружия, средств связи, занятия по тактике и, даже, по строевой подготовке). Постепенно возрастала численность личного состава. С самого начала не все бойцы отряда были россиянами, так, в группе перешедшей границу имелись и граждане Украины, занявшие антифашистскую позицию: Фокстрот, в прошлом офицер ВСУ, участник миротворческой операции на Балканах, радиоэлектронщик Степ, ранее работавший в харьковском СБУ, Кок, житель Артемовска, участник обороны Славянска, Немец, гражданин Германии, в прошлом участник войны в бывшей Югославии, уже успевший отметиться в ДНР в отряде, сопровождавшем конвои. В ноябре к отряду примкнуло четверо добровольцев из Испании (Эктор, Кид, Бессер и Красный) и одессит Слава Лесник (Лесик), тоже успевший повоевать под Славянском.

Организационная система отряда была такова: командир — Аркадич, Добрый, — его зам по политической части, а реально начальник тыла, старшина — Норман, начальник и единственный работник канцелярии Алекс, два учебных отделения, каждое со своим командиром (ими стали Кок и Додж) под общим руководством начальника боевой части (первоначально им стал Немец), отделение связи: Степ, Фокстрот, Чукча и Каир.
На третью ночь после прибытия отряд был поднят по боевой тревоге: ДРГ противника произвело успешную диверсию, подорвав водонасосную станцию Алчевска (после этого город несколько месяцев испытывал перебои с водоснабжением). Получив приказ «в ружье» и не зная обстановки, бойцы заняли оборону в здании, при этом из оружия, как такового, у них тогда имелось только два одноразовых гранатомёта «Муха», один автомат и ПМ Аркадича. Остальным на полном серьёзе выдали саперные лопатки.
Вопрос вооружения был одним из первоочередных, которые решало командование ДКО. Бригада с этим толи не спешила, толи не имела резервов, поэтому оружие выменивалось на медикаменты и снаряжение и даже покупалось за рубли и валюту в других частях ополчения. В этом направлении Работал Добрый во время своих частых поездок в ДНР. Так от группы «Минёра» ДКО получил Единый пулемет Калашникова и снайперскую винтовку Мосина, атаман Дрёмов дал еще один ПКМ, карабин Симанова и свой собственный АКМС ( с которым Добрый воюет до сих пор), от «Бетмена» отряд получил снайперскую винтовку Драгунова. Большую помощь в деле вооружения отряда оказал командир отделения Кок, который съездил в ДНР и привез из своей старой части (он ранее служил в разведке Славянской бригады) 5 автоматов калашникова – личные трофеи с летних боёв. Спустя 2 недели по прибытии на базе отряда было сформировано полноценное пулеметно-гранатометное отделение из двух расчетов ПКМ (Бес-Иркут; Дунай-Кид) два гранатомета РПГ – 7 (гранатометчики Додж и Норман), стрелки: Аркадич, Фокстрот, Кок, Немец. Должность снайпера с единственной СВД занял в отряде Штатив (ранее он проходил снайперскую подготовку в армии). Кроме того у отряда имелось 4 реактивных гранатомета «Муха» и четыре одноразовых реактивных огнемёта РШГ-1. Это уже была серьёзная сила, с которой ДКО предстояло идти на первую настоящую боевую операцию.

Занимаемые отрядом помещения (много лет не использовавшееся хирургическое отделение) было плохо приспособленным для жизни, холодным и сырым. Из-за этого бойцы начали болеть, в отряде на какое-то время даже был введен карантин с ношением на лицах защитных повязок. Чтобы привести казарму в пригодное для жизни состояние, прогреть и просушить, старшине и бойцам пришлось приложить не мало усилий, но в конце концов, казарма стала похожа на жилье, а не на кафельный склеп. Здание в Больничном переулке оставалось базой отряда в Алчевске вплоть до перемещения ДКО в поселок Донецкий в марте 2015 года.

Первоначально собственно военная служба, помимо нарядов и учёбы ограничивалась несением караулов у входа в расположение части (объект «Больничка»), затем к охраняемым объектам добавилась гостиница «Юбилейная», где ночевали многие чины ополчения и важные приезжие. Там разместился парный вооруженный караул коммунистов. Кроме того в отряде была сформирована так называемая «Группа сопровождения» из наиболее подготовленных бойцов (Немец, Кок, Фокстрот, Бес, Дунай и испанец Кид, ранее служивший в испанской армии, а также боец Зеленый из Гум.Бата, исполнявший обычно обязанности водителя), которая занималась, по указаниям штаба бригады, сопровождением грузов или уполномоченных лиц при выездах на фронт и других поездках, которые могли считаться опасными.
В Алчевске ДКО был легализован как отдельная воинская часть с номером 404. Бойцы отряда получили соответствующие удостоверения с фотографией и печатью бригады, 9 ноября состоялось торжественное вручение шевронов. Позже, на одном из совещаний командирского состава «Призрака» было принято решение о том, что ДКО придается для усиления батальону Имени Александра Невского (т. наз. Алчевский батальон), которым командовал отставной российский военный с позывным «Сибирь». Такое решение было принято для удобства взаимодействия внутри структуры бригады. В 20х числах ноября ДКО должен был начать службу на передовой в боевых порядках Алчевского батальона в районе пос. Вергулевка в окрестностях Дебальцево. Несколько бойцов батальона во главе с Фокстротом, занявшим должность Нач. боя (Немец в конце ноября уехал в Донецк к старым знакомым, записавшись в какую-то ДРГ донецкого ополчения ), совместно с разведчиками батальона провели разведку в нейтральной зоне вдоль ЖД ветки от Вергулевки на Дебальцево. Однако затем планы командования изменились.

21 ноября отряд был построен. Командир и Комбат обратились к бойцам с вопросом, кто из них готов идти на боевую операцию. Весь отряд ДКО сделал шаг вперед, за исключением 3 бойцов: Алекса (у которого, как писалось выше, была сломана нога), Виконта, который тяжело заболел и, по приказу командира должен был на следующий день отправляться в РФ (он вернется в «Призрак» весной 2015 года), и Сафика, который после этого был отчислен из отряда.

Целью предстоящей операции, как оказалось впоследствии, была 22 тюремная зона, расположенная в станице Бароновка северо-западнее Дебальцево. В операции приняла участие группа из 15 бойцов на 3 легковых машинах, в число которых входили комбат Сибирь и 3 бойца батальонной разведки, командир ДКО Аркадич и с ним 9 бойцов ДКО, а также водители Зеленый и Гном (вин-афганец, служивший в ДКО водителем из-за тяжелой травмы бедра. Он прибыл в отряд на собственной «Ниве», переделанной в пикап).
Эта зона давно сидела у ополчения костью в горле. Восточнее нее, в районе авто-заправочной станции, располагались позиции казаков «Войска Донского», подчиненного атаману Козицину. Казаки контролировали важный перекресток шоссе М-04 (шоссе Дебальцево – Перевальск) и дороги, ведущей к Бароновке. Однако сама зона по прежнему подчинялась киевскому режиму. В августе 2014 года ВСУ, при поддержке бронетехники и минометов, предприняло наступление от Дебальцево в сторону Бароновки и деревни Комиссаровка, оттеснив казаков «Ермака». Тогда в контратаку пошли бойцы батальона Александра Невского и Брянки СССР, подошедшие на подмогу. Враг был отброшен, понеся потери. В том числе было захвачено 2 БТР, спаренная автоматическая зенитка, взято трое пленных. Однако развить успех ополченцы не смогли из-за меткого минометного огня, открытого ВСУ. Корректировал огонь начальник 22 зоны. Тогда батальон Александра Невского отступил, потеряв одного (по другим сведениям 2 бойцов убитыми). Занять зону в тот момент не удалось. Сибирь ограничился тем, что пострелял по окнам административного здания и бросил гранату в помещение у входа в зону.
В 6 часов 35 минут утра 25 ноября 3 машины вылетели на парковку перед тюрьмой. Выскочившие из них бойцы рассредоточились перед административным зданием, взяв под прицел фасад и дорогу, ведущую к станице. 2 РПГ и три реактивных огнемета оказались весомым аргументом в переговорах, которые начал Сибирь. Уже через пол часа 22 зона выкинула белый флаг. Собственно, там никто и не был готов к обороне. Начальник тюрьмы был арестован, охрана разоружена, а гражданский персонал покинул территорию зоны.

Первый день прошел в организации постов и патрулирования, а 26 ноября началось с приезда соседей-казаков, которые, ссылаясь на приказ атамана Козицина, потребовали ухода ДКО из их «зоны ответственности». На это Аркадич предъявил приказ комбрига Мозгового о занятии 22 зоны. В результате имело место 5 часовое вооруженное противостояние, сопровождавшее переговоры, проходившие в бывшем кабинете начальника зоны. При этом расставленные в ключевых точках посты вооруженных добровольцев, единообразно обмундированных, в касках и бронежилетах, со связью на каждом посту, а главное пара пулеметов, ненавязчиво развернутых в сторону «осаждающих» произвели на переговорщиков должное впечатление. Переговоры закончились тем, что 22 зона становится опорным пунктом бригады «Призрак», но добровольцы делятся с казаками трофеями.
Казачий демарш имел то положительное последствие, что до смерти напугал пленного начальника зоны (казаки требовали его немедленной выдачи). Дело в том, что первоначально в оружейной комнате было найдено совсем немного оружия, однако, как оказалось, большую часть стволов охрана объекта загодя спрятала в тайник в полу первого этажа административного корпуса, залитый сверху бетоном. Начальник зоны, опасаясь расправы со стороны казаков, выдал этот тайник, в обмен на что Сибирь вывез его из зоны в багажнике своего автомобиля. Трофеями ДКО, которыми правда пришлось поделиться с казаками, стали три десятка автоматов, 20 пистолетов Макарова, а также 5 ручных пулеметов РПК. Трофеи, в целом, решили проблемы ДКО со стрелковым оружием. «Макаровы», которые оказались в основном без бойков, постепенно приводились в боевое состояние и менялись на автоматы, сперва по «курсу» один к одному, а позже и один ПМ на два АК: трофейных «калашей» в Ополчении хватало, а вот с пистолетами на тот момент имелась напряжёнка. Кроме того добровольцам достался грузовик «Камаз» и транспортная мастерская, склад украинской военной формы, подсобное хозяйство части, а главное, — сама зона со всей инфраструктурой и тройным защитным периметром.
Эта операция впервые сделала ДКО известным в украинских СМИ, где прошла информация, что 22 зону захватила группа «вооруженных террористов в количестве 60 штыков на двух БТР». Реально, как уже говорилось, в ней участвовало 15 бойцов ДКО и батальонной разведки.
Так у бригады «Призрак» появился объект «Тюрьма». Первоначально на ней оставался спецконтингент (158 заключенных). Обдумывалась возможность их роспуска по домам или привлечения к работе, но, после ознакомления с личными делами ЗК командир отряда отказался от этой мысли. Так что первые 2 недели бойцы ДКО выполняли еще и функцию лагерной охраны, правда контролируя только внешний периметр. Общением со спецконтингентом занимались несколько работников лагерной администрации, добровольно согласившихся продолжить службу до окончательного разрешения вопроса. Это решение говорит о высоком чувстве служебного долга этих людей. Добровольцы установили постоянные посты по углам периметра, ограждающего территорию, которые получили приказ открывать огонь без предупреждения по любой цели, пытающейся проникнуть в зону или выйти из нее иначе, чем через главные ворота.

Надо сказать, что ЗК, до которых довели что «на тюрьму зашла русская пехота» вели себя очень тихо. Вскоре в Комиссаровку прибыли представители ОБСЕ, первоначально предлагавшие передать заключенных и представителей лагерной администрации украинской стороне. Как те, так и другие от этого наотрез отказались (зкеки опасались, что оказавшись в руках украинских властей, немедленно будут мобилизованы и отправлены на фронт). В конце концов, 9 декабря, вопрос был решен и весь спецконтингент перевезен на зону №15 в город Луганск.
Следующее утро, около 8 часов, было отмечено первым серьезным артиллерийским ударом ВСУ по позициям отряда: зона была обстреляна из 120 миллиметровых минометов. Также по ней было выпущено 5 ракет крупного (200 мм у оставшихся после взрывов «бидонов») калибра. До сих пор идут споры о том, что же это были за боеприпасы. Никакой паники при этом не наблюдалось: бойцы отряда, отдыхавшие от службы, организованно спустились в убежище, а караулы оставались на местах. Украинские СМИ поспешили заявить об уничтожении ДКО и ликвидации его командира, Аркадича. Реальный ущерб от обстрела заключался в том, что в административном корпусе вылетели стекла, на периметре была разорвана электропроводка (до этого весь периметр освещался фонарями как и положено в тюрьме), а боец Хан, находившийся в момент обстрела на НП слегка порезался осколком стекла. После этого случая личный состав, до этого располагавшийся на втором этаже корпуса, в номерах гостиницы, перебрался под землю, в находившийся под зданием штрафной изолятор (до этого там находился только оружейный склад). Бойцы отряда расположились в камерах ШИЗО даже с некоторым комфортом. Ветераны ДКО говорят, что это было самое безопасное убежище из всех, что им встречались за ту войну.

Впоследствии ВСУ обстреливали расположение ДКО на Комиссаровке регулярно, но без особого результата, если не считать повреждения силового кабеля, связывавшего «Тюрьму» с электроподстанцией. Впрочем, обрыв был быстро найден и ликвидирован объединенной группой бойцов ДКО и работников подстанции.
Зона, расположенная напротив населенного пункта Чернухино(5 км), важного узла украинской обороны на Дебальцевском выступе, стала опорным пунктом ополчения во фронтовой полосе. К тому же на ней разместилась база разведки и учебка батальона «Имени Александра Невского», а также (и, вероятно, это было ее главное назначение) узел связи и радионаблюдения. Его оборудованием занимался лично начальник связи бригады с позывным Кирдык. На радиооборудовании круглосуточно дежурили двое связистов: Чукча и приданный ДКО связью бригады Юра Историк. В безопасных подземных помещениях проходили совещания командиров отрядов, а во время Дебальцевской операции в феврале 2015 года там даже расположится временный штаб командира бригады «Призрак» Алексея Мозгового.
Работой с местным населением, которое по началу относилось к бойцам-россиянам настороженно, занимались добровольцы Хан и Юстас, оба отставные офицеры российского МВД. Благодаря их усилиям, а также выдаче гуманитарной помощи и угля, организованной командованием отряда и активистами КЦПН удалось несколько растопить этот лед и у ДКО появились какие-никакие глаза и уши среди местных гражданских.

Декабрь 2014 года был важным месяцем для формирования структуры ДКО. После ряда недоразумений, имевших место в первые дни на Комиссаровке, было составлено боевое расписание и организована система обороны объекта «Тюрьма». Организацией системы скрытного перемещения бойцов по зоне, занимавшей добрый квадратный километр, укрытий и огневых позиций занимался прибывший в начале декабря Лис, человек со специальным образованием, до того возглавлявший инженерную часть в донецком «Оплоте», но перешедший в ДКО из-за конфликта с начальством. Для осуществления инженерных работ ему придавались люди из «инженерного взвода» (о котором мы подробнее скажем чуть позже).
Пищеблок возглавила Пчела, которой удалось наладить регулярное горячее питание личного состава. Появилась у ДКО и своя санитарная служба, командовала которой Куница, прежде возглавлявшая биологическую станцию в Лисичанске. Под ее ответственностью находился склад медикаментов, в структуру медслужбы вошли два санинструктора: местный боец с позывным Сеня и женщина с позывным Феникс, ранее служившая в одном из московских аварийно-спасательных формирований. Пчела и Куница, обе уроженки Луганской области, были ветеранами «Русской весны», принимали участие в трагическом отступлении «Призрака» из Лисичанска, а в ДКО, по их собственным словам, попали «в ссылку, за то, что рот открывали на начальника штаба бригады». Оказалось, что фраза: «Я тебя на Комиссаровку отправлю», — была весомой угрозой, и такая командировка в Алчевске считалась весьма опасной.
Что касается «инженерного взвода» то он состоял из так называемых «залетчиков». В ЛНР в 2014м году не было судов с адвокатами и нормальной пенетенциарной системы, поэтому стандартным наказанием являлась «отправка на окопы» и, шире, на всевозможные общественно-полезные работы. Из так называемых «залетчиков», присылаемых алчевской комендатурой «с подвала», был создан «инженерный взвод» состоявший из гражданских и военных правонарушителей (причем добрую половину из них составляли ополченцы, попавшиеся на пьянстве в расположении части, кражах и др. дисциплинарных преступлениях), а также штатские воры, притоносодержатели, хулиганы и пр. публика. Их постоянно было в части не меньше десятка, и они были привлечены к различным хоз. работам. Это была вынужденная мера: хроническая нехватка личного состава приводила к тому, что бойцы, как таковые, круглосуточно были заняты собственно военными задачами. «Инженерный взвод» же работал на кухне и решал другие задачи, иногда вместе с бойцами ДКО, иногда отдельно. Жили они в таких же условиях, питались так же как и личный состав отряда. Некоторые из «залетчиков» — ополченцев после отбытия наказания вливались в состав ДКО.

Постепенно возрастала огневая мощь отряда: в декабре у него появился ПТУР, АГС, расчет которого возглавил доброволец Инок и 82 мм миномет БН 37, судя по году выпуска участвовавший еще в Великой Отечественной. Первым командиром этого орудия стал Норман, сдавший полномочия старшины отряда Гному (в прошлом тот был старшиной десантной роты в Афганистане). Вместо уехавшего в Россию из-за болезни Штатива ( у него открылся залеченный когда-то туберкулез) в ДКО сформировали снайперскую пару в составе Волка и Серго, спопортсмена-разрядника по пулевой стрельбе. В их распоряжении находились две винтовки СВД с оптикой и «Мосинка» со штатным прицелом ПО. К Новому году личный состав подразделения перевалил за полусотню активных штыков. Было даже сформировано собственное отделение разведки, во главе которого встал Челентано, имевший опыт участия в спецоперациях на территории республики Абхазия в 1993 году во время Грузино-Абхазской войны. Дни шли в караульной службе, редких патрулях и выездах, и в боевой учебе. Недостроенное здание заводского цеха было приспособлено под тир, где тренировались стрелки и гранатометчики. Подробное описание службы на объекте «Тюрьма» можно прочитать в рассказе ополченца Нормана «Ночь и солдат».

Добровольческий коммунистический отряд находился под патронажем КПРФ. Благодаря этому и усилиям КЦПН он был обеспечен связью, экипировкой, приборами наблюдения, едой, медикаментами. Опытные бойцы оценивают снабжение отряда «на 7 из 10 возможных баллов», что для добровольческого подразделения в условиях гражданской войны является очень хорошим показателем.
Первым опытом боевой стрельбы для минометного расчета стала ночь с 13 на 14 декабря, когда личный состав был поднят по боевой тревоге, на периметре велся пулеметный огонь, который был поддержан минометом, бившим по корректировке разведчиков (у них имелся тепловизор, с помощью которого осуществлялось целеуказание). Стрельба, правда, прошла с неизвестным, скорее всего нулевым результатом.
В целом же первая половина декабря выдалась довольно спокойной. Несколько дней действовала так называемая «неделя тишины», в течение которой и вправду почти не было перестрелок и взаимных арт. обстрелов: у частей ВСУ шла ротация. Но затем она закончилась, на позиции заступили свежие подразделения противника, в том числе на участок фронта, где находился ДКО, прибыл украинский националистический батальон «Кривбасс». С этого момента страсти стали накаляться, обстрелы и ночные тревоги становились все чаще, несколько ночей бойцы, согласно приказу, спали не разуваясь.
Новый 2015й год встретили торжественно, с праздничным столом и даже немного выпили (в остальные дни в отряде действовал «сухой закон»). Через несколько минут после боя курантов начался военный фейерверк: стороны конфликта горячо поздравляли друг друга, вовсю посылая различные бризантные подарки. Но праздничного настроения это никому не испортило.
Во время новогодних праздников часть бойцов ДКО участвовала в обеспечении правопорядка в Алчевске совместно с городской комендатурой, а также принимала участие в раздаче гуманитарной помощи населению.
2 января 2015 года ДКО впервые смог как-то ответить на огонь украинской артиллерии. По данным, полученным разведкой от местных жителей, выяснилось, что группа украинских военных, предположительно одного из нацистских тер. батов, разместилась в пионерском лагере на берегу реки Чернухино, в 3 км от станицы Бароновская. Совместно с соседями-казаками, с которыми к этому моменту были установлены рабочие отношения, был выработан план, согласно которому в 9 часов утра 2 января по этой цели должен быть нанесен удар имеющимися артиллерийскими средствами (из которых ДКО тогда располагал лишь 82 мм минометом). Согласно плану, минометный расчет добровольцев и подносчики боеприпасов должны были выдвинуться вдоль ЖД путей на километр в сторону Дебальцево, отстреляться и уйти назад.
В реальности все пошло не так. Тяжелые минометы казаков отстрелялись раньше условленного времени. Затем разведчики Челентано, которые проверяли место развертывания минометного расчета, попали под наблюдение с украинского НП. Рапорт об этом перехватили наши связисты. Было принято решение вести огонь с запасной точки. В результате миномет добровольцев открыл огонь с почти часовым опозданием. Минометчики выпустили по противнику 15 мин и благополучно ушли, хотя противник вел ответный минометный огонь. В целом же два удара вместо одного, разнесенные на 40 минут, сработали даже лучше, чем один совокупный. Судя по донесениям разведки и радиоперехвату, цель оба раза была накрыта.

Через пару дней после этого трое бойцов отряда: Тула, Татарин и Иркут были отправлены на разведку вдоль проходящей мимо Комиссаровки железнодорожной ветки. Шли в сторону, противоположную Дебальцево. Разведчики пересекли переезд у станции Баронская, южнее которого находилась АЗС и опорный пункт казаков; левее переезда за сугробами нашли крупнокалиберный пулемет «Утес» и боекомплект к нему. Находка была ценной и, не смотря на немалый вес, трофей решили взять с собой. Пройдя еще около километра, трое разведчиков были обстреляны из находившейся справа лесопосадки, залегли, открыв ответный огонь. Завязался стрелковый бой. Вскоре на помощь к разведке подоспел механик ДКО Берест, снимавший какие-то запчасти с разбитых артиллерией машин недалеко от ЖД переезда. Но, даже не смотря на это, ситуация, в которой оказались добровольцы, была тяжелой: часть более многочисленной украинской ДРГ стала обходить их с фланга, в то время как остальные прижимали огнем к земле. Исход боя решил пулеметчик Иркут. В отличие от своих товарищей, которые имели опыт боевых действий в Чечне, он даже не служил в армии, тем не менее, оказавшись под огнем не растерялся, развернул и приготовил к бою затрофеенный «Утес» и начал стрелять по врагам, заходящим во фланг. 12.7 мм. пули легко стригли лесопосадку. Оказавшись под огнем крупнокалиберного пулемета, противник счел за лучшее отступить.

Конец первой части

СПб, январь 2019

Поделиться Сохранить в закладках Ещё41 просмотр3 упоминанияКоординационный Центр Помощи Новороссии. КЦПН.22 фев в 13:18Статистика  Редактировать100% открыли67% просмотрели 1/359% просмотрели 2/353% — всёСтатистика этой статьиСредняя статистика статей сообщества