Версия сайта для слабовидящих

Участие в БД на Донбассе: правовой аспект

13.03.2019

В обсуждениях, касающихся гражданской войны на Донбассе довольно часто всплывает вопрос правого статуса бойцов Ополчения и Народной Милиции. В интернет баталиях и в СМИ, причем не только украинских, бойцов этих формирований довольно часто называют «наемниками» и «террористами», причем первый термин применяется зачастую к бойцам из Российской Федерации и других стран, выступившим на стороне Республик. При этом довольно часто следуют ссылки на статью 359 УК РФ «Наемничество» (до 7 лет лишения свободы), которой разного рода «правозащитники» и прочие либерально-ориентированные господа пытаются угрожать ополченцам. Логика этих господ примерно одинакова: ЛДНР не имеют статуса международно признанных государств, следовательно их вооруженные формирования представляют собой НВФ, а люди, служащие в них, с правовой точки зрения, являются преступниками, к которым может быть применено как международное законодательство, так и родимый российский УК. С терроризмом разберемся чуть позже, а сейчас поговорим о наемничестве.

Для начала разберемся с вопросом о том, можно ли вообще россиянину входить в вооруженные формирования и участвовать в боевых действиях вне пределов своей страны, особенно в незарегистрированных официально вооруженных формированиях? Статья 208 УК РФ «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем» предусматривает ответственность за это на срок от 8 до 15 лет, но с оговоркой о том, что ответственность наступает в случае если данное участие предпринималось «в целях, противоречащих интересам Российской Федерации». Т.о. вступить в отряд Народного Ополчения на Донбассе или в ряды «Охотников на ИГИЛ» в Сирии россиянин может, а вот в ряды самой ИГИЛ, — нет, ибо организация эта в РФ не только запрещена, но с ней еще и ведутся боевые действия группировкой наших регулярных войск.

Еще в 90х годах «правозащитница» Валерия Новодворская пыталась инициировать ряд уголовных дел по статье 359 УК РФ «Наемничество», (ее как раз тогда, в 1996 году ввели) против русских добровольцев, воевавших на стороне сербов в Боснии и Хорватии. Либеральным грантоедам русские добровольцы уже тогда были как кость в горле. Впрочем, результат «правозащитных» усилий оказался нулевым и про статью забыли вплоть до 2013 года, когда появился первый прецедент ее реального применения. Тогда по статье «Наемничество» УК РФ были осуждены двое сотрудников санкт-петербургской частной охранной компании Moran Security Group, которые осуществляли наем бойцов в так называемый «Славянский корпус» для участия в боевых действиях на территории Сирии. Так что статья 359 перестала быть «мертвым правом».

Международно-признанное определение понятия «наемник» появилось в 1977 году. Толчком к его выработке стал известный «Процесс наемников» в Лиме (Ангола). Это был суд над группой пленных англо-американских наемников, сражавшихся в гражданской войне на стороне «Национального фронта освобождения Анголы» против вооруженных формирований коммунистической МПЛА и частей кубинской регулярной армии. Вот что говорится в Дополнительном Протоколе I к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающемся защиты жертв международных вооруженных конфликтов:

Статья 47. Наемники

1. Наемник не имеет права на статус комбатанта или военнопленного.
2. Наемник — это любое лицо, которое:
а) специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте;
b) фактически принимает непосредственное участие в военных действиях;
с) принимает участие в военных действиях, руководствуясь, главным образом, желанием получить личную выгоду, и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входящим в личный состав вооруженных сил данной стороны;
d) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;
e) не входит в личный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте; и
f) не послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил.

Как нетрудно увидеть, текст российской статьи УК №359 в сокращенном виде повторяет женевский протокол: «Наемником признается лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте или военных действиях, не проживающее постоянно на его территории, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей».

То есть определяющим для лица иностранного подданства участвующего в БД, для классификации его как наемника, является именно материальная выгода. То есть для обвинения в наемничестве необходимо доказать факт получения (или согласия на получение) человеком значительного материального вознаграждения или же то, что он предлагал такое вознаграждение другим лицам с целью привлечения их к участию в БД. Собственно, именно последние инкриминировалось двум осужденным вербовщикам, организовавшим отправку в Сирию бойцов «Славянского корпуса» в 2013 г. При том, что ополченцы зачастую вообще никаких денежных выплат не получали, а бойцы Народной Милиции получают более чем скромное жалование, ни о какой материальной составляющей для участия в военном конфликте речь идти не может. Следовательно, как российское, так и международное законодательство не может быть применено к этим людям.

Теперь разберемся с законностью-незаконностью действий добровольцев и ополченцев и, прежде всего, с возможностью квалифицировать их как террористические.

Первые упоминания термина «террор» как метода политического воздействия приходятся на период Великой французской революции. Этот насильственный метод использовался радикальными революционерами для репрессивного воздействия на своих политических противников. С тех пор его стали достаточно часто практиковать как власть, так и ее оппоненты. Но все-таки стоит отметить, что в силу исторических событий сложились два понятия – террор и терроризм. Последнее в процессе своего становления и развития приобрело незаконный и негативный оттенок. На сегодня, понятия терроризма весьма многочисленны, их количество переходит за сотню.

В международном праве основным является определение, закрепленное Конвенцией Шанхайской организации сотрудничества против терроризма от 16 июня 2009 г : «Терроризм, — идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями путем совершения либо угрозы совершения насильственных и (или) иных преступных действий, связанных с устрашением населения и направленных на причинение ущерба личности, обществу и государству».

Законодательства различных стран формулируют этот вопрос по разному. В частности, в российском законодательстве существует статья №205 УК «Террористический акт», где говорится: «ТА это Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями».

Таким образом по российским и по международным законам, например захват отрядом Басаева заложников в Буденновске в 95м, взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске в 99 г., или подготовка серии взрывов в Крыму украинским недорежиссером Сенцовым в 2014 году, — это все именно террористические акты. А вот оборона Славянского треугольника отрядами местной самообороны и русскими добровольцами Стрелкова, — нет. Не было ам «идеологии насилия», никто никого устрашать не пытался и взрывов-поджогов не устраивал, личности и обществу ущерба не причинял, за исключением украинских военных, которые обстреливали жилые кварталы городов и поселков Донбасса, и вооруженных формирований украинских националистов, которые действительно пытались воздействовать на местное население методами террора.

По украинским законам, впрочем, такое обвинение бойцам ополчения выдвинуть можно. Статья 258 УКУ отличается намеренно размытой формулировкой: «Террористический акт, то есть применение оружия, совершение взрыва, поджога или иных действий, которые создавали опасность для жизни или здоровья человека или причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, если такие действия были совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, провокации военного конфликта, международного осложнения, или с целью влияния на принятие решений или совершения или несовершения действий органами государственной власти или органами местного самоуправления, должностными лицами этих органов, объединениями гром адян, юридическими лицами, или привлечение внимания общественности к определенным политическим, религиозным или иным взглядам виновного (террориста), а также угроза совершения указанных действий в тех же целях». Правда, по этой же формулировке вся «Революция Гидности» — один сплошной террористический акт, не говоря уж о таких инцидентах, как сожжение людей в «Доме профсоюзов» 9 мая 2014 года. Тут и поджогов хватало, и стрельбы, и «нарушения общественной безопасности». Но тут уж все зависит от того, кто судьи. Повторюсь: ни по российским, ни по международным законам «пришить» ополченцам и бойцам НМ терроризм не получится. Уже пытались, — не вышло.

Остается вопрос статуса республик и, как следствие, их вооруженных формирований.

Присловутый «Косовский прецедент», т.е. провозглашение независимости Косово 17 февраля 2008 года, признанной де факто мировым сообществом показал (и такой же пример Северной Осетии тоже), что сепаратизм, это такая штука, которую конечно нельзя, но если очень хочется, то можно, в том числе и по международным законам. О «непризнанных республиках», которые благополучно существуют на политической карте годами и десятилетиями знают все и ЛДНР просто еще одна строка в этом списке. Но как быть с вооруженными людьми, стоящими на страже этих республик? Кто они, солдаты или преступники?

«Либеральная правозащитная общественность» думает, что да, но международное законодательство считает совсем по другому. Отсутствие признания Луганской и Донецкой Народных республик, с точки зрения международного права, еще не делает лиц, участвующих в боевых действиях в рядах вооруженных формирований данных политических образований «террористами», «наемниками», «бандитами» и пр.

Позволю себе процитировать определение комбатанта, данное 2й Гаагской конференцией 1907 года:

«Военные законы, права и обязанности применяются не только к армии, но также к ополчению и добровольческим отрядам, если они удовлетворяют всем нижеследующим условиям:

имеют во главе лицо, ответственное за своих подчинённых;
имеют определённый и явственно видимый издали отличительный знак;
открыто носят оружие;
соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.
Ополчение или добровольческие отряды в тех странах, где они составляют армию или входят в её состав, понимаются под наименованием армии»

Как мы видим Народное Ополчение (не говоря уж про корпуса Народной Милиции) полностью подпадает под определение комбатантов, то есть полноправных участников боевых действий, на которых распространяются все законы войны. Так что никаких «преступников» в НМ ЛДНР нет, зато убийство в украинских застенках военнопленного русского ополченца Валерия Иванова, по тем же законам, является преступлением.

Такие вот дела. Понятно, что для изгаляющихся над пленными ополченцами нацистских вертухаев все это не аргумент, как и для юриспруденции «Цеевропы» вообще, но это до поры до времени. И даже сейчас при наличии желания и политической воли можно было бы многое сделать для защиты наших пленных.

Но, по крайней мере в России, этих сведений вполне достаточно, чтобы чувствовать себя уверенно и, при необходимости, заткнуть любые зловонные пасти, лающие на наших бойцов. Свои права надо знать.

Рекомендую запомнить, что человека можно назвать наемником, или террористом лишь в том случае, когда вы имеете доказательство получения им материальной выгоды от участия в военном конфликте или причастности к действиям, квалифицируемым как террористический акт, в противном случае подобное высказывание, тем более допущенное письменно и публично (а интернет является публичным местом) может быть квалифицировано как Статья 128.1. УК РФ «Клевета», т.е. распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, — наказывается штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо обязательными работами на срок до ста шестидесяти часов.

СПб, декабрь 2018 г.