Версия сайта для слабовидящих

Хроники «Небратьев Райт»: Беспилотник против РЭБ или полет «Твиндрима»

04.01.2021

Донбасс, лето, солнце. Почти полный штиль. Идеальная погода для работы. Расчёт в поле, на коробке от самолёта стоит ноут, рядом – телескопическая мачта с антенной. Аппарат в небе, уже за ЛБСом. Второй подряд вылет за день. Лето 2020 го неспокойное, постоянно с обеих сторон работает арта и миномёты. РЭБ укров глушит квадрики, остро нужны как можно более свежие съемки всего и вся, которые получается сделать только КЦПНовским “Твиндримом”. Иногда успевают отлетать с утра, смотаться на зарядку батарей, и второй раз “сходить в гости” вечером, возвращая борт уже в сумерках…
Старший расчёта решил — раз батарейка стоит большая, можно в этот вылет, помимо прочего, помахать с неба известно чем страшному украинскому РЭБу, отгоняющему квадрики. Отсняв запланированное, отъелозив “гребёнку” над основной целью, набрав материала для фотокарты, борт поворачивает в глубину территории противника. Где их рэбы гнездятся – уже примерно понятно. Ох уж эта милая привычка включать мощную направленную глушилку сразу как только “почуят” сигнал телеметрии с борта.
Борт медленно ползёт по экрану ноута к деревеньке, в которой, предположительно, засели рэбы. Началось. Спутники GPS быстро уходят практически “в ноль”, сигнал телеметрии начинает скакать. Борт упрямо прёт на цель, пока старший расчёта не наклоняется к ноуту.

— Агааааа…

Борт отворачивает по широкой дугу обратно к ЛБСу, отходит от деревеньки, но потом начинает по кругу возвращаться, уже с другого направления. В этот раз рэбы работают изобретательнее – пытаются не только тупо глушить GPS и телеметрию, но и подменять сигнал GPS по месту и высоте. Самолётик исчезает с экрана. То, что он всё ещё в воздухе, всё ещё летит, можно понять по уголку телеметрии в окне полётной программы. Табло с авиагоризонтом бодренько показывает ток в сети питания моторов, скорость, крен… Старший расчёта делает характерное движение пальцами по тачскрину – карта меняет масштаб.
— Ого, куда закинули!
Временно перекрывшая все спутники подмена сигнала “забросила” самолёт на другой конец Донбасса.
Почти над самой деревней старший снова отворачивает борт на круг. Постепенно и GPS, и телеметрия возвращаются в норму.
Таааак… что с батареей? Есть, есть ещё напруга, можно повторить. Третий заход. Борт, накрутивший перед деревней уже два полных круга, оказывается практически с тыла по отношению к ней. Безумно долго тянутся секунды. Самолётик словно медленнее обычного плывёт по карте к домикам. Вот сейчас начнёт колбасить. Не начало. Ещё несколько секунд. Тишина. GPS отличный, качество сигнала телеметрии

– Супер.
— ТАААК, БЛЯТЬ!

Старший смотрит, как на экране отметка борта накрывает деревню и переползает через неё. В полной тишине срабатывают расставленные по маршруту “триггеры”, на которых фотокамера “щёлкает затвором”. Фоточки будут. По лицу старшего видно, что он напряженно перебирает варианты – почему, почему перестали глушить. Их, оказывается, не так много.
Закуривает. Тихо матерится и наклоняется к ноуту.
— Сейчас прилетит – хватаем и БЫСТРО бежим.
— Не понял.
— Зачем, по-твоему, они могли перестать нас глушить? По опыту, сколько летаю, глушить не перестают, мозги сношают до последнего. Так для чего вдруг менять эту добрую традицию? Только для того, чтобы поднять свой борт откуда-то оттуда же. Наш они могут примерно запеленговать, как и куда он идёт. Пустят свой следом, придут за ним в район, включат видео, увидят нас, накроют. Дать серьёзный крюк на возврате, чтобы сбить их со следа, я уже не смогу.
В общем, да. Почему бы ещё они прекратили глушить? Глушилка сломалась? Да щас.
Тут они оба не могут не подумать хором о том, как недавно поблизости от стартовой площадки прямо во время работы приходили недолёты украинской батареи, пытавшейся накрыть наших САУшников. Стоишь в открытом поле, рядом рвутся снаряды, а от ноута и мачты отойти нельзя. Всё, что мог тогда сделать старший – отогнать с поля второго номера, чтобы не увалило сразу двоих.
Сигарета дотлевает у старшего в руке. Всё ещё не глушат. Борт спокойно идёт в сторону ЛБСа. Вот-вот его перевалит.

— Вон туда смотри! – показывает старший в направлении возвращающегося борта. – У тебя зрение лучше. Увидишь наш – начинай смотреть ещё лучше.

— И увижу не наш?
— Ага.

Борт переваливает ЛБС, проходит наши позиции. Увидеть его как точку не получается. “Твиндрим” бесшумно появляется в указанном месте тонкой черточкой.

— Вижу наш. Укропский же примерно такого размера должен быть?
— Да. Смотри.

Борт подходит к стартовой и начинает снижаться. Старший колдует над ноутом, меняя обычную спираль снижения на более резкую “сокращенную программу”. Побыстрей бы посадить…
Трудно отвести глаза от того, как грациозно маневрирует белый “Твиндрим” на фоне чистого, без единого облачка, голубого летнего неба. Но второй номер бдит. Пока – без результата. «Преследователя» не видно. Слышно жужжание – это наш борт совсем снизился. Ну и, конечно же, чтобы не бежать через всё поле, старший заложил программу посадки чуть ли не себе на голову. Машина тихо скользит к земле с моторами на минималке. Входит в траву носом, укрепленным прозрачным пластиковым обтекателем, переплавленным из пятилитровой баклажки. Всё, сел штатно.

— Разбирай!

Старший хлопает крышкой ноута и бежит за самолётом. Второй номер откидывает с ноута разъем кабеля передатчика, закрепленного на мачте, засовывает ноут в рюкзак, начинает сбрасывать в рюкзак остальную мелочёвку, разложенную на крышке коробки от самолёта. Наконец, сбрасывает саму крышку с коробки. Уже подбегает старший с самолётом в руках. Пока он размыкает питание и снимает батарею, второй номер скручивает фиксаторы крыльев.

— Тяни!

Крылья сняты, встают на свои места в коробке. Карбоновые турбки-лонжероны летят на дно. Сверху – фюзеляж. Считанные секунды – разобранный борт в коробке, батарея с него — в рюкзаке. Старший накидывает на плечо ремень коробки.

— БЕГОМ, БЛЯТЬ!

Второй номер оглядывает ещё раз траву – Не забыли ничего? – и сайгачит следом за старшим с рюкзаком и частично сложенной мачтой. Уже в посадке меняются. Старший, выжатый как лимон таким развесёлым полётным днём, накидывает рюкзак и забирает сложенную мачту, второй номер впрягается в большую, массивную и неудобную, коробку с самолётом. Смотрят на небо. Никого. Тенистой зеленью напряженным быстрым шагом топают прочь, метров через триста попускаются и переходят на прогулочный. Прилётов не слышно.

— Чую, — говорит второй номер – есть ещё один вариант, почему они выключились.
— Ну?
— Они могли потушить свою шарманку, потому что решили, что это уже ты их пеленгуешь под вынос артой.
— Вообще да… Могли.
— Слушай, а у “Леера” есть штатная комплектация с таким функционалом?
— Не знаю. Но если они реально приссали и приняли нас за россиян с полноценной техникой на вооружении… это – успех!
— Ну а ты бы на их месте как себе объяснял такое поведение противника? Они же не могут себе представить, что ты просто решил им … помахать.
— Да уж. Помахал так помахал…

Оба ржут. Где-то далеко слышно стрелковый бой.

Андрей «Мурз», боец разведвзвода батальона «Призрак»